Долголетие. Хочешь ли ты жить вечно? - Николай Древаль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Бабушка у меня здесь, болеет, – съязвил шеф.
– Ага, и так к ней спешил, что этажи перепутал!
– Ну, а с кем не бывает, – снова ухмыльнулся шеф.
Миша размахнулся прутом и ударил по железным шкафчикам. Прут просвистел в двух сантиметрах от левого плеча шефа и тот пригнулся, закрывая голову руками. Миша схватил его и, прижав к стене, несильно надавил прутом на горло.
– Ты что, с ума сошёл? Убьёшь ведь! – запричитал шеф.
– Я повторю свой вопрос: что ты здесь делаешь?
– Проведать зашел, а что здесь такого. А тебя увидел и подумал, зачем мне связываться с ревнивым мужем?
Миша слушал его, показывая всем видом, что не верит ему и ждёт правду.
– Да что здесь такого? Моя работница попала в больницу, может же начальник справиться о её здоровье?!
– Нет, не может! – перешёл на крик Миша. – Умный начальник сначала позвонит своей работнице на телефон. Её телефон находится у меня, и ты на него не звонил. А невиновный человек не будет ни от кого убегать как ты! Продолжать? – и Миша сильнее надавил прутом на горло.
– Не надо! – захрипел шеф, – я всё скажу.
Михаил ослабил хватку и оглянулся. У окна коридора стоял табурет. Схватив кавказца за шиворот, он усадил его на табурет, а сам встал поверх и произнёс ему прямо в ухо: «Только не ври мне, не рекомендую!».
Шеф опустил голову и как провинившийся мальчишка начал свой рассказ:
– Да что здесь рассказывать?! Эта Аня, та ещё баба! В общем, роман был у нас с ней, служебный, никто не догадывался о нём. Я, когда с ней закрутил, сначала гордился, что такой женщиной владею, а потом понял, что это она мной владеет. Сам не понимаю, как она меня в оборот взяла? А я ведь женатый, у меня семья. Дочери четырнадцать лет. У жены большие связи в регионе, она работает прокурором в Нижнереченском. Представляешь, что со мной будет, если жена узнает?! А эта Аня начала недвусмысленно намекать мне на то, что расскажет всё моей жене и стала требовать денег. Чем больше я ей давал, тем больше ей требовалось. В последнее время я стал избегать с ней любых встреч. Но она дожидалась меня после работы, перед домом, могла позвонить в неподходящий момент… Совсем извела меня эта баба! А тут, когда ежемесячный осмотр начался, и у нее выявили беременность. Я даже обрадовался, что её на прерывание увезут: поболеет, помучится немного, сама меня забудет и шантажировать перестанет, а она перезванивает мне через три часа и заявляет, что ей нельзя делать аборт. У неё, видите ли, плохая свёртываемость крови, и она может погибнуть при прерывании беременности. Её продержали в специальном отделе с полицией и службой социального контроля, судить не стали. Она подписала им бумагу, что в течение беременности обязуется выйти замуж, и претендент у неё есть. Как ты думаешь, кого она имела в виду?! – шеф чуть не плакал при рассказе этой душераздирающей истории. – Медлить было нельзя, и я решил действовать.
– Что, решил ее уговорить не делать этого? – спросил Миша.
– Что-то вроде того. Позвонил ей вечером, говорю: «выйди, у меня для тебя сюрприз есть». Она вышла, села в автокапсулу, и мы выехали за город. У меня в Нижнереченском домик свой охотничий есть, банька, там, все дела, ну и короче…, задушил я ее в баньке. Тело, закопал в овраге там же, недалеко. Ты как раз звонил мне, когда я яму копал. Её телефон я разобрал и выкинул в озеро по дороге.
– Что, прямо так легко убил человека?
– Да человек что собака, особенно если человек – собака! – с ненавистью выдавил из себя Викин шеф.
– Как звать то тебя?
– Алик.
– А к жене моей зачем пришел, Алик?
Тот помедлил с ответом, гоняя в голове мысли, чтобы помягче выкрутиться.
– Сегодня ко мне на работу приходил капитан полиции, Лавров. Всё расспрашивал, что да как, куда могла уехать Анна. По архиву звонков, говорит, установил, с кем она разговаривала по телефону: со мной, а потом с твоей женой. Когда ты мне сказал, что они по телефону разговаривали, я сразу не придал значения об их телефонном разговоре. Ну поболтали бабы о своём, но после визита полицейского я задумался…. Лаврову я сказал, что звонил ей по работе, искал важные документы. Хорошо хоть звонил с рабочего телефона. Но через пятнадцать минут после звонка я уже подъехал за ней. При мне ей никто не звонил. Остаётся вопрос: о чём она говорила с твоей женой? Я просто хотел спросить.
– А почему она позвонила именно моей жене? Они что, подруги?
– Я, конечно, не слежу за своими сотрудниками, но думаю, что они неплохо общались.
– Странно, я не замечал. Что же мне с тобой делать, Алик?
– Слушай, давай договоримся! Какой мне резон трогать твою жену? Ты как мужчина мужчину должен меня понять. Я попал в безвыходную ситуацию, что мне оставалось делать?!
– Тише ты, не кричи, – остановил его Миша, – дай ка мне подумать…
Он помолчал, походил вокруг Алика, что-то осмысливая в своей голове.
– Вот что! Сегодня же ночью ты поедешь в свой охотничий домик и откопаешь Анну.
– Ты что?! Я не поеду! – испуганно заговорил Алик.
– Поедешь! Ещё как поедешь. Достанешь из озера её телефон. Отвезёшь тело на Тополиную улицу в Вольном, подальше к заповеднику, и бросишь её там. Телефон оставишь с ней.
– Что, голую?
– А она что, голая?
– Ну да, мы же в бане были, а её вещи я сжег в котле.
– Тем лучше, бросишь как есть, а телефон тогда не доставай. После этого жди моих указаний, я сам тебя найду, а не то… – угрожающе показывая прут, поднял голос Миша, – понял?
– Понял, понял, а зачем тебе это?
– Много будешь знать, канопус быстро кончится! Вали отсюда.
Алик, размазывая сопли рукавом, юркнул по коридору на лестничный пролёт и скрылся из виду.
«Вот так да!» – подумал Миша, – «о чём же говорили Аня с Викой?»
Спустившись к палате на шестой этаж, Миша присел рядом с Сергеем Анатольевичем.
– Что случилось?
– Да ничего, показалось…, – ответил Миша и откинулся к стене. – Нервы, батя, нервы.
3
Выйдя от Михаила, Лавров поднялся на монорельсовую дорогу и через пару минут уже скользил над городом в полупустом вагончике. К сожалению, при исполнении должностных обязанностей оперуполномоченным запрещено пользоваться личным автотранспортом. Именно поэтому приходится иногда бОльшую часть рабочего времени тратить на общественный транспорт, хотя иногда это реально сокращает время. Добравшись до станции «Сибирский круг», Лавров вышел из вагончика и неспешно направился в управление внутренних дел города Надельска. Приложив удостоверение к электронному замку на входе в управление, Андрей Львович вошёл в душное помещение. Пройдя пост охраны, он поднялся по широкой лестнице на второй этаж и дошел по коридору до кабинета №231. Также приложив удостоверение к электронному замку, вошёл внутрь.
В кабинете Лаврова всё аккуратно расставлено по полкам, было чисто и опрятно. На стене висели копии картин знаменитых художников в самодельных рамках, а на рабочем столе стояла видеофотография его родителей. Лавров расположился в кресле и положил на стол планшет. Посмотрел на видеорамку и нажал на кнопку воспроизведения. Родители на видеофотографии заулыбались, стали подмигивать сыну и в приветствии махать руками. Лавров, как обычно, махнул им в ответ, понимая, что они этого не видят. Но приятно было на них смотреть, так как вживую увидеть их не представляется возможным. Андрей задумался и загрустил. Несколько лет назад его родители погибли в автокатастрофе во время путешествия. На фото они были также молоды, как и Андрей. Впрочем, как и все люди. Очень редко на улице можно было встретить человека старше тридцати пяти лет на вид. Обычно это те люди, которые родились очень давно, когда еще не был разработан Канопус. После его применения эти люди остались в своем возрасте.
Лавров включил голографический экран рабочего компьютера и перекинул на него информацию с планшета по беспроводной связи. Затем он взял лист бумаги и карандашом стал рисовать на нём круги и стрелки, ставить пометки.
Выходило, что Анна Викторовна, возраста тридцати двух лет, по словам коллег по работе была скрытной женщиной и мало с кем общалась. В общественных и корпоративных мероприятиях практически не участвовала. Единственная, с кем она общалась более или менее близко, в настоящее время находится в клинике ввиду сильного стресса. Её начальник утверждает, что ничего не знает о её местонахождении, хотя он какой-то подозрительный. Все её коллеги были очень удивлены, когда у Анны выявили раннюю стадию беременности. Никто и подумать не мог, что у нее есть мужчина, настолько она была закрыта от внешнего мира. Мать Анны утверждает, что у дочери кто-то был: она случайно слышала обрывки разговоров по телефону дочери и какого-то мужчины. Разговоры были длинными и видимо приятными, но Анна никогда близко не допускала мать в свою личную жизнь и многое умалчивала. Михаил Борзых был сильно напряжен, озабоченный состоянием своей жены. Но он явно знал больше, чем говорил. В Надельской центральной женской клинике отказались предоставить какую-либо информацию о проведенной операции по прерыванию беременности гражданке Шаган без соответствующего на то разрешения органов социального контроля, ссылаясь на врачебную тайну. Либо требовалось согласие самой гражданки Шаган, но она не может дать такого разрешения ввиду её полного отсутствия, а в органы социального контроля Лавров сегодня не успел. Придётся за разрешением ехать завтра с утра.
